Мухаметшин Д. Г., Хакимзянов Ф. С.

Эпиграфические памятники города Булгара

Сохранившиеся традиции

Эти надписи на камнях, которые являются памятни­ками булгарской седой старины, охватывают относи­тельно небольшой отрезок: самая ранняя надпись из Булгарского городища датирована 1271 годом, а позд­нейшая— 1356 годом. Возможно, указанные хроноло­гические рамки еще и расширятся, по крайней мере, исследователи надеются на это. А пока 1356 год будем считать поздней датой установления надмогильных па­мятников в Булгаре.

Здесь невольно бросается в глаза один любопытный факт. Как раз в данное время в Золотой Орде начались дворцовые смуты, и в 1357 году заговорщиками был убит хан Орды Джанибек, недолго правил и его сын Берди-бек. Не остались в стороне от дворцовой борьбы и бул­гарские князья, стали усиливаться отдельные княже­ства, в первую очередь, Казанское княжество. Возра­станию роли Казани способствовал и массовый отход булгарского населения из Закамья — центральной части Волжско-Камской Булгарии — на относительно спокой­ные земли Предкамья, потому что Закамье стало ареной многочисленных военных столкновений. С одной сто­роны, на булгарские земли нападали степные кочевники, с другой — новгородские ушкуйники (разбойники на су­дах), да и ордынские правители давали знать о себе. В русских летописях, например, под 1361 годом сообща­ется: «Бурлактемирь князь ординский Болгары взял и все городы по Волзе и улусы и отня весь Волжский путь».

Богатства булгарских городов интересовали разбой­ников всех мастей, и их нападения, кончавшиеся раз­громом крупных городов, повторялись многократно. Русские летописцы отмечали значительные походы нов­городцев против булгар в  1360,  1366,  1369,  1370,  1374, 1379 годах и сообщали, что они «много зла сътвориша». Это было началом планомерного завоевания булгарских земель, длившееся до 30-х годов XV века. От таких постоянных грабежей и разрушений прекратилась жизнь в целом ряде булгарских городов, и то, что не только в Булгаре, но и во всем Закамье на данном историческом отрезке времени отсутствуют эпиграфические памят­ники, объясняется именно сложившейся общественно-экономической ситуацией.

Разделившееся на несколько княжеств государство волжских булгар в первой четверти XV века перестало существовать. В 1431 году в результате походов князя Федора Пестрого распались Булгарское и Жукотинское княжества. На базе Казанского княжества за ко­роткий срок создалось могущественное царство. Ка­занский край стал тогда действительно сильным. Туда из Булгар, с притоком населения из других княжеств, передвинулся центр хозяйственной и культурной жизни, по существу же основное население края осталось не­изменным, что предопределило сохранение традиций установления надмогильных памятников и дальнейшее развитие резьбы по камню.

Памятников XV века сохранилось мало, это связано с изменением социально-политической ситуации в крае. Даже и имеющиеся надгробия показывают появление определенного разнообразия в их оформлении. Под ар­кой иногда помещается шестиконечная звезда, так на­зываемый «давидов щит», которая в булгарское время встречалась в декорировке зданий, монетах и на над­гробии 1382 года из с. Ямашурма Высокогорского рай­она ТАССР. По мнению Ф. X. Валеева, резной орнамент надгробий второй половины XV — начала XVI веков бо­лее наряден и богат по сравнению с орнаментом булгар­ских надгробий XIII—XIV веков, но более сдержан по отношению к резным узорам надгробий середины XVI века. Это и понятно, потому что за многовековой путь развития искусства резьбы по камню складывается свое­образный художественный стиль, который по-разному выражался в конкретных исторических периодах. В этом отношении надгробия XV века выступают связующим мостиком эпиграфических памятников XIII—XIV веков и XVI века, когда надгробия отличаются наиболее бо­гатой   и   пышной  орнаментикой.

Как было указано выше, в языковом отношении все булгарские памятники делились на две группы, в одной группе ведущим был р-признак. Примечательно то, что в XV веке такие памятники совершенно исчезают, точнее говоря, такой язык больше не употребляется для офор­мления текстов надгробий. Продолжает применяться лишь з-язык, который вырос из общенародного разго­ворного койне волжских булгар. Сравните тексты некоторых эпитафий (приводятся лишь тюркские части): памятник 1323 года из Булгар — Бүләртай ибн Бүлемшак-бек зийарәте турур. Тәңригә... мәсрүр кылып, Кәүсәр шәрабе берлә кандурсун... Вафаты рәҗәп айы ахрында эрди. Тарих йети йүз йегерме түртдә — «Буляртая сына, Бюлемшак-бека, место погребения. Всевыш­нему... обрадовав, да напоит напитком Кевсара (то есть священного родника. — Ф. X.)... Его смерть произошла в конце раджаба месяца. По летосчислению в семьсот двадцать   четвертом»;

памятник 1311 года из кладбища г. Чистополя — Галимләрка тәрбийәт кылкан, зәһидларка севгән, мәсҗедләрне гимарәт кылкан, үкүш хәйратлыг Маҗар-казый (?) оглы Исмәгыйль зийарәте бу. [...] Вафат болты: тарих җети җүр он бер җол рәҗәп айхы җерме әкеши күн әти — «Давшего воспитание ученым, любившего на­божных, мечети воздвигавшего, множества благих дел совершившего Маджар-кази (?) сына, Исмагила, место погребения это. [...] Скончался: по летосчислению семьсот одиннадцать лет, раджаба месяца двадцать второй день был». Здесь второе предложение на р-языке;

памятник 1314 года из с. Большие Тарханы Тетюшского района ТАССР — Галимләрка тәрбийә кылкан һәм аларны севгән Хоҗа оглы Госман оглы тамгачы Ибраһим әс-Суари вафат болган. Бу тарих йети йүз он төртенчедә җомада әл-әүүәли айының он алтынч күне эрди — «Давшего воспитание ученым и любивший их, мечети воздвигавший, множество благодеяний совершив­ший, бедных... любивший Ходжы сына, Госмана, сын сборщик податей Ибрагим Суварский скончался. Это по летосчислению в семьсот четырнадцатом, джумада I месяца шестнадцатого дня было»;

памятник 1491 года из с. Тат. Ходяшево Пестречинского района ТАССР — ...Тарих секиз йүз туксан йетидә шәгбан айының он бешенче күне эрди кем Тәүүәкәл ... мәүлә Сәййид-Әхмәд, йекерме үч йашында суга төшеп, дару  фәнадин дару  бакага рихләт кылды.  Хак Тәгалә рәхмәт кылсун — «...По летосчислению в восемьсот де­вяносто седьмом, месяца шагбана пятнадцатого дня было то, что Таввакель... мавла Саййид-Ахмада, двад­цати трех лет, в воде утонув, из мира бренного в мир вечности переселился. Праведный всевышний да поми­лует   его»;

памятник 1543 года из с. Старые Менгеры Арского района ТАССР — Тарих токуз йүз элик йылда эрди кем, Бузнак оглы Тугаш афәд булды, дар-ель-фәнадин дар-ель-бакага рихләт. Хак Тәгалә рәхмәт кылсун. Амин — «По летосчислению в девятьсот пятидесятом году было то, что случилось несчастье с Тугашом, сыном Бузнака,— переселился из мира бренного в мир вечности. Пра­ведный всевышний да помилует его. Аминь».

Как видно из этих примеров, язык памятников булгарской эпохи (не считая р-язычную часть) и Казанско­го ханства представляют одно и то же. Это еще раз говорит о том, что какая-то группа эпитафий волжских булгар была написана особой функциональной формой литературного языка, которая употребляется и поныне. Отсюда становится очевидной преемственная связь и между языками, на которых оформлялись булгарские и   татарские   эпитафические   памятники.

Что касается внешнего облика татарских памятников XV — первой половины XVI веков, то среди них можно было бы выделить несколько типов. Один тип является непосредственным развитием оформительского стиля второй половины XIV века (то есть булгарского време­ни). Правда, этот стиль связан не с памятниками г. Бул­гара, а Кирменско-Джукетауского округа. Несмотря на глубокие социально-экономические перемены во второй половине XIV — первой половине XV веков, можно за­метить непрерывное развитие традиций эпиграфической школы данного округа. Эта цепь прослеживается на па­мятниках из населенных пунктов Средние Кирмени (50-е годы XIV века) Мамадышского района, Ямашурма (1382 г.) Высокогорского района, Большие Яки (на­чало XV века) Мамадышского района, Большие Нырсы (1399 г., 1443 г., 1472 г.) Сабинского района ТАССР, которые следует рассматривать как единый переходный тип от булгарских эпитафий к памятникам Казанского периода.

Другой тип характеризуется бордюром, состоящим из ячеистого орнамента или плетенки.   Верхняя    часть памятников — полукруглая, между строками текста имеются врезанные или рельефные полосы. Такие па­мятники находятся в селах Татарский Азелей Зелено­дольского района, Урывкино, Татарское Ходяшево Пестречинского района, Средние Аты Арского района, Чирши Высокогорского района ТАССР и в некоторых дру­гих населенных пунктах. Ячеистый орнамент на камнях очень близок к орнаменту татарских полотенец, такой же орнамент имеется на сфероконусе из Булгара и на боевом топоре. Известный булгаровед А. П. Смирнов считает его типичным орнаментом края для вещей X— XI веков.

Тройная плетенка («джут») нашел отражение в ка­менной архитектуре волжских булгар, он имеется на фрагменте облицовки «Четырехугольника» в Булгарах. Орнамент в виде двойной плетенки по бордюру также имеет аналоги в булгарском искусстве — он обнаружи­вается в бордюре костяных поделок. Все эти памятники относятся к концу XV века.

К третьему типу можно отнести надгробия с остро­конечным или килевидным верхом со стрельчатой аркой, в тимпане которых написана формула «Он живой, кото­рый не умирает». Они имеют разнообразный бордюрный орнамент: рельефную полосу, виноградную лозу и гео­метрический орнамент, состоящий из зигзагообразной линии. Иногда могут сочетаться различные орнаменты. Такие памятники обнаружены в селах Ямашурма Высо­когорского района, Нижняя Серда и Старый Узюм Ар­ского района, Татарское Ходяшево Пестречинского рай­она и, в некоторых других селах. Отдельные надгробия имеют боковую надпись, встречающуюся и в булгарских памятниках, которая гласит «Вижу мир развалиной по существу, не останется он продолжительно в покое».

Таким образом, в надгробиях XV века можно уви­деть типологические элементы булгарской эпиграфики, хотя появляются и новые детали оформления плит. К XVI веку оформляется сложный орнаментальный мо­тив, состоящий из цветов и листьев и в завершении ко­торого помещается трилистник-тюльпан. Такое затей­ливое плетение помещается в тимпане арки, оно являет­ся характерным орнаментом для памятников XVI века. По бордюру же плит может пущена виноградная лоза или орнамент из цветочных мотивов, а также орнамент из мотива тюльпана.  Зарождение нового  типа эпиграфических памятников происходило путем наслоения но­вых элементов на булгарскую основу, которую можно наблюдать в эпиграфике XIV века.

Ф. X. Валеев, специально исследовавший искусство резьбы по камню казанских татар, писал, что надгро­бия первой половины XVI века показывают, как резной орнамент в их украшении проделал значительную эво­люцию, шагнув от несколько аскетического и суховатого убранства булгарских камней к живописно-орнамен­тальным решениям, насыщенным цветочно-растительны­ми узорами, потерявшими уже свою семантику и высту­пающими в чисто декоративном значении. Приемы рез­ной декорации надмогильных плит и орнаментальные де­тали, наблюдаемые в булгарских надгробиях, стали отправной точкой для дальнейших творческих поисков резчиков.

На территории Татарии имеется ряд мусульманских кладбищ, где можно увидеть надмогильные памятники XIV, XV, XVI веков, то есть наблюдается непрерывное функционирование кладбища. Данный факт свидетель­ствует древность сел с такими кладбищами, в них про­живало, по крайней мере, 8—10 поколений людей. В свое время Г. В. Юсупов отметил, что в старину на кладбищах хоронили только жителей своего села, а для приезжих и путников-мусульман в случае их кончины находили место вне ограды кладбища. При переселении же на новое местожительство или основании села в местности, где имеется надмогильный камень, эта моги­ла провозглашалась могилой «святого», и около нее как правило запрещалось совершать обряд захоронения. Если учесть указанные обычаи, бесспорным будет и при­надлежность татарам кладбищ с памятниками более древних времен.

Таким образом, надмогильные камни — и поражаю­щие своей величавостью, и весьма скромные с несколь­кими процарапанными словами — являются ценными па­мятниками духовной и материальной культуры народов. Именно памятниками, ибо в них отражена память лю­дей, многовековая память истории. И поэтому они тре­буют бережного отношения к себе, пристального вни­мания и уважения, ведь без прошлого, без памяти к от­цам и дедам нет и настоящего. Даже самые простые камни с одним  или двумя словами,  служившие указателями могил, несут в себе разнообразную информацию, ценность которой можно ощутить лишь спустя многие годы, а, может, и столетия. Тогда эти камни, спавшие веками, знавшие весьма суровые годы и непокорившие­ся разрушительной силе природы, донесут до потомков исторический опыт и культуру древних людей.

Рекомендуем почитать

М 92      Эпиграфические памятники города Булгара. Ка­зань: Татарское кн. изд-во, 1987. — с. 128.

Авторы рассказывают об эпиграфических памятниках XIII — XIV веков бывшей столицы Волжской Булгарии — города Булгара, которые рассма­триваются как образцы декоративного искусства, языка и истории волж­ских булгар.

ББК 63. 3 (2Р-Тат)
Татарское книжное  издательство, 1987